Виктория Терешкина: "Я не могу танцевать только классику"

30 января в Dom Boutique Hotel прошел театральный вечер «Тройной Дайкири», где кроме показа фильма Иннокентия Иванова "Легенды балета. Михаил Фокин" (телекомпания "Телеинвест", 2019) состоялся public talk с прима-балериной Мариинского театра, народной артисткой России Викторией Терёшкиной. Виктория не только охотно беседовала с Ольгой Угаровой и Иннокентием Ивановым, но и ответила на два вопроса Voci dell'Opera. Представляем вам выборку наиболее интересных ответов с прошедшего мероприятия.

Ольга Угарова (далее О.У.): Известно, что помимо того, что в репертуаре Виктории полный спектр классических партий, она очень любит работать с молодыми хореографами. И надо отметить, что молодые хореографы очень ей за это благодарны, потому что они всегда без страха идут к ней и знают, что Виктория на любой вызов откликнется очень позитивно. Вопрос: С чем связана Ваша любовь к современной хореографии и к молодым петербургским хореографам, которые сейчас пытаются что-то нащупать на родной почве, на родной сцене Мариинского театра?

По поводу нашей мастерской ежегодной я считаю, что это потрясающий проект Мариинского театра, это огромная возможность для начинающих хореографов. И каждый раз мне очень приятно, что хореографы выстраиваются ко мне в очередь. Я уже даже дала себе такое обещание, что не могу согласиться участвовать у всех, поэтому кто первый ко мне подойдет — тому и дам согласие. И каждый раз есть надежда, что «а вдруг» это будет тот самый балет, который будет ассоциироваться с моим именем.

Единственное, что я спрашиваю у хореографов, какая будет музыка и какие будут костюмы, потому что для меня это имеет огромное значение. С другой стороны, иногда одолевают такие каверзные мысли: «А вдруг они обращаются ко мне потому что у меня есть определенный статус, и они понимают, что мое участие в их спектаклях — это как бы «беспроигрышный вариант». Но, с другой стороны, например, Юрий Смекалов говорит: «Ты рождена для балета». Конечно, это как мед в уши, я это слышу и мне очень приятно.

Недавно я согласилась выучить хореографию уже существующего балета Ильи Живого «Времена года», потому что каждый раз идя по нашему балетному коридору, я слышала в репетиционном зале музыку Макса Рихтера на знаменитую музыку «Времена года» Вивальди, и каждый раз мне хотелось остановиться и дослушать ее до конца. Внутри происходит восприятие очень близкое мне. Илья, конечно, поначалу уговаривал, а я говорила: «Ну не знаю, может быть... А когда? А что?» И Юрий Валерьевич (Фатеев — прим.ред.) сомневался: «Тебе это нужно? Ты хочешь в этом участвовать?», я говорю: «Да, я хочу, мне интересно». И вот так каждый раз я ищу себя, то здесь, то там. Это очень интересный опыт, и, вы знаете, когда сидишь на жесткой диете, всегда хочется съесть гамбургер. Поэтому я не могу танцевать только классику, мне интересно пробовать все. Долго танцуя классику, я начинаю скучать по современной хореографии, танцуя современную хореографию — начинаю скучать по классике. И я очень рада, что в Мариинском театре такой репертуар. Мне очень повезло, поэтому я очень счастлива.

Иннокентий Иванов (далее — И.И.): Виктория, почему в репертуаре, скажем, Мариинского театра практически нет современных сюжетных балетов? В Большом театре есть «Герой нашего времени», есть «Нуреев», что-то еще. Наши же хореографы, такое ощущение, что работают без либреттиста. В их балетах обычно нет сюжета, это набор красивых движений, поставленных под музыку.

Я боюсь, что это, к сожалению, те рамки, в которые загнали наших хореографов. У них, порой, не бывает такой возможности, потому что Валерий Абисалович решает этот вопрос, без его решения никогда не обходится... Бывает слишком дорогой бюджет, или права на музыку нужны какие-то, или нет нот, то есть хореограф, бывает, вкладывает свои финансы, чтобы премьера состоялась.

О.У.: Но при этом появляются большие восстановленные балеты или реконструкции, если можно так выразиться, трехъактные балеты Юрия Смекалова и «Медный всадник». Как Вы к реконструкциям относитесь? Только что состоялась премьера «Жизели» Ратманского на сцене Большого театра, привозили недавно «Коппелию» Пьера Лакотта… Собственно, «Пахита» — это, конечно, не реконструкция, это что-то в стиле Петипа, тем не менее, это исторические большие формы... Они более востребованы среди зрителей, на Ваш взгляд, чем новые?

Я знаю часть зрителей, которые ждут этого. То есть когда-то они видели эти спектакли и теперь просто руками и ногами за то, чтобы они вернулись. Хотя я вот, например, считаю, что балет «Жизель» не изжил себя, он будет во все времена актуален. Он прекрасен, он гениален, и, мне кажется, не было необходимости в том, чтобы его реконструировать, какие-то находить моменты, которые раньше были. Я не совсем за... То есть время поменялось, артисты поменялись, тяжелые костюмы, опять же, ограничивают наши движения. Мир балета изменился, скорости изменились, темпы, тела... То есть у балерин намного выше поднимаются ноги, они делают больше пируэтов, и, конечно, костюмы этому мешают. Обычно это какие-то корсетные лифы, в них даже дыхание сковывается, это совершенно другое, тяжелые пачки недаром ушли. Естественно, костюмы делают немного на современный лад, как-то их облегчают, но все же, мне кажется, нет ничего лучше «Баядерки» Чабукиани, которая буквально позавчера прошла. Вы знаете, когда этот спектакль снимали на DVD, руководство приняло такое решение: давайте в этом спектакле, так как костюмы уже как-то обветшали и выглядят не очень, возьмем костюмы из вихаревской «Баядерки». Я просто умоляла руководство: «Пожалуйста, можно я оставлю костюмы из старой версии!» То есть, мне кажется, к змее нет ничего лучше этого бордового костюма. Но тени... Мне пришлось надеть желтый из вихаревской «Баядерки», потому что кордебалет в таких костюмах танцует, и я не могу от них отличаться.

И.И.: Вы готовитесь к окончанию карьеры?

Нет! (смеется). Морально готовлюсь, и недавно Юрий Смекалов выложил в своем инстраграм пост о том, что 37 лет — это тот возраст, когда, в основном, балетные уходят на пенсию. И почему-то там была моя фотография (смеется) с его спектакля. И я так ему и прокомментировала, что хочется вообще не иметь возраста и танцевать вечно, но ваш организм за вас решит эту проблему.

Так же Виктория рассказала об одной из своих традиций.

Перед спектаклем, есть у меня такая традиция: я лежу на сцене звездой. Мне все говорят: «Зачем ты это делаешь?» Я как будто... энергетику беру со сцены.

Юлия Сумзина (Voci dell'Opera): Виктория, я хотела бы поблагодарить Вас за «Баядерку», абсолютное наслаждение видеть Вас на сцене, особенно в таких мощных спектаклях как «Баядерка» или «Лебединое озеро». Я хотела бы спросить, в первую очередь, в связи с тем, что наша встреча связана в том числе и с творчеством Михаила Фокина, и его эпохой, интересно ли Вам начало ХХ века, фокинское время, потому что многие балеты пошли оттуда. Как Вы относитесь к этому историческому периоду и какое время Вас вдохновляет?

Мои любимые эпохи… это Матильда Ксешинская, вот эти времена... а еще я обожаю царские времена, Екатерину II. Я очень много смотрела исторических фильмов на эту тему. Эти эпохи мне интересны, но я рада, что я живу в XXI веке, все-таки балет шагнул очень далеко вперед. И даже Майя Плисецкая говорила: «Сейчас танцуют лучше!» Но все равно в их танце что-то такое неуловимое присутствует, ты смотришь: и темпы другие, и позиции не такие аккуратные, но какая-то энергия, какая-то энергетика, что-то в них есть... Актерское мастерство другое, может быть, более гротесковое. Но сейчас, если бы мы танцевали так, я думаю, это выглядело бы странно.

Юлия Сумзина (Voci dell'Opera): И еще один вопрос. Мы видим, как Вы увлечены своей профессией, что для Вас означает «найти время для себя»? Для себя лично, вне профессии...

Мы сейчас все уже мамочки, вся наша гримерная, и я поняла, что у нас все разговоры о детях. Мы вспоминаем то время, когда мы были еще не мамами и говорили: «Ну что, куда сегодня вечером пойдем?» Теперь у нас нет времени вообще, мы даже не видимся. Иногда хочется посидеть компанией, но у всех свои дела. Это с одной стороны угнетает, но с другой, это такое счастье, что у нас есть другая жизнь. Если бы не было семьи, тогда все твое время занимает балет... и когда эта жизнь закончится, чем жить дальше? Я не знаю, станет ли моя дочь моим продолжением, станет ли она балериной. Мы сейчас ходим на художественную гимнастику, я вижу, что ей, как и мне в свое время, не нравится. Я бы, может быть, сдалась, но, вспоминая свой опыт, я же тоже не хотела. Но я думаю, что так случилось: вот тут педагог, тут характер и все совпало. Это судьба.

Фотографии и текст: Юлия Сумзина