Озеро на краю сновидений
Пока в Большом вновь разгорались страсти вокруг премьеры «Нуреева», в Центре документального кино прошел показ «Лебединого озера» в постановке великого Руди. В творческой судьбе самого яркого и неоднозначного танцовщика второй половины XX века легендарный балет Чайковского занимает особое место. Лондонским дебютом Рудольфа Нуреева стало исполнение знаменитого «черного» па-де-де с американской балериной Розеллой Хайтауэр. Вскоре он получил ангажемент в Королевском балете Великобритании, а уже спустя несколько лет (в 1964 году) создал для Венской оперы собственную редакцию «Лебединого озера», в которой также танцевал принца Зигфрида. Премьера принесла Нурееву небывалый успех: после спектакля его и Марго Фонтейн, исполнительницу партии Одетты-Одиллии, вызывали на поклоны более 80 раз.
Роль Зигфрида закрепилась в репертуаре танцовщика более чем на 20 лет. Поразителен факт: из 126 представлений «Лебединого озера», данных в Венской опере в период с 1964 по 1988 годы, Рудольф Нуреев станцевал главную мужскую партию в 51 спектакле! Долгое внутреннее осмысление переживаний героя способствовало тому, что в новой редакции балета, поставленной Нуреевым уже на сцене Гранд-Опера в 1984 году, в центре истории вопреки традиции оказался не образ заколдованной королевы лебедей, а образ принца, бегущего от реальности и бремени власти в идеальный мир романтических грез.
Артисты Парижской оперы, ранее исполнявшие «Лебединое озеро» в версии Василия Бурмейстера, сперва настороженно восприняли нуреевский вариант, однако постепенно оценили и богатый хореографический материал, и глубокий психологизм спектакля. Главные партии в разное время блистательно исполняли Элизабет Платель, Шарль Жюд, Сильви Гиллем, Мануэль Легри, Николя Ле Риш, Аньес Летестю. В декабре 2016 года Парижская опера представила «Лебединое озеро» в постановке Нуреева впервые после пятилетнего перерыва. Запись трансляции одного из спектаклей этого блока и была показана в Центре документального кино почти год спустя.
Недавно возглавившая балетную труппу Гранд-Опера Орели Дюпон в двойной партии Одетты-Одиллии решила продемонстрировать всему миру представительницу нового поколения этуалей – Амандин Альбиссон. Балерина, не обладающая удлиненными линиями и певучей пластикой образцовых «лебедиц» Светланы Захаровой и Ульяны Лопаткиной, отказывается от попытки сделать ключом к интерпретации своих героинь выразительность, достигаемую благодаря физическим данным, и выводит на передний план драматическую составляющую роли. Одетта в трактовке Альбиссон далека от трепетности и беззащитности, но наделена явственно ощутимой силой характера. Решительность, с которой она загораживает девушек-лебедей от арбалета Зигфрида, объясняет, почему именно ее они нарекли своей королевой.
«Белое» адажио становится не гимном зарождающемуся взаимному чувству, а рассказом о внутреннем преодолении: колко-неприступная Одетта впервые за долгое время решается открыться другому человеку, показать потаенные страхи и сомнения, призрачность надежды на избавление от чар Ротбарта. Подобный акт доверия с ее стороны значит куда больше любого признания в любви.
Присущие Одетте сила и горделивая царственность позволяют Одиллии легко обмануть Зигфрида сходством с заколдованной принцессой, поскольку именно эти качества с момента появления выделяют ее из толпы других невест. В роли «черного» лебедя Амандин Альбиссон врывается на сцену колдовским вихрем, истинным мороком, истаивающим после свершения злого умысла, ради которого он и был пробужден к жизни.