Монархи и полководцы на оперной сцене

Почти с самого момента возникновения оперы, герои и события истории становятся источниками сюжетов для музыкальной драмы. Но если в эпоху барокко и классицизма преимущество отдавалось Древнему миру, в опере bel canto начала XIX, овеянной романтическими настроениями, интересы смещаются в сторону Позднего Средневековья и Ренессанса. К другим существенным отличиям относится подход к материалу: если в опере XVIII века об исторической достоверности почти не задумывались, в искусстве XIX столетия наметилась тенденция стремления к историзму. В первой половине XIX века в большом количестве выходят в свет повести, романы и пьесы, воскрешающие перед читателем (зрителем) события ушедших эпох, где авторы стараются, по возможности, передать колорит описываемого времени: особенности нравов, обычаев, бытовых деталей. Знаменитый французский поэт, писатель и драматург Виктор Гюго в своих романах и пьесах очень скрупулезно подходил к вопросу достоверности в воссоздании облика прошлого. Он много пользуется различными источниками и историческими исследованиями. В своих популярных драмах (многие из которых, кстати, послужили основой для опер) в авторских ремарках, Гюго подробно описывает детали обстановки на сцене: старинную резную мебель, покрой костюмов, геральдику гербов, орнаменты и т.п. (что считалось новаторством в то время). В живописи появляются многочисленные картины на исторические темы, в которых художники стремятся к правдивому воссозданию событий отдаленного прошлого. Мастера-декораторы также стараются совместить творческую фантазию с правдивой передачей исторических реалий. К тому же стремятся и композиторы. Однако, выразительные средства итальянской оперы bel canto с изящными кабалеттами, элегически-мечтательными ариями cantabile, эффектными стреттами и канканоподобными crescendo с задорным ритмом - мало способствовали раскрытию реального облика выведенных на сцене персонажей из далекого прошлого.

Неизвестный художник - портрет королевы Елизаветы I Тюдор (1585-1590 годы)

Так, ведущее место в творчестве Доницетти занимает королева Англии Елизавета I Тюдор (1533-1603), известная как Елизавета Великая, Королева-Девственница и Добрая королева Бесс. Она фигурирует сразу в трех операх Маэстро – «Замок Кенильворт», «Мария Стюарт» и «Роберт Деверё». Также Елизавете посвящена опера Россини, кроме того, она является героиней в целом ряде опер менее известных композиторов XIX вка. В большинстве из них сюжетная канва строится на взаимоотношениях королевы с фаворитами. Причем, либреттисты трактуют историю довольно свободно. Несмотря на ряд удачных музыкальных находок (знаменитая сцена свидания двух королев в «Марии Стюарт», финал в «Роберте Деверё») образ английской властительницы у Доницетти не всегда убедителен. Елизавета, обладавшая характером вздорным и крутым, любившая во весь голос сквернословить (иногда в церкви прямо во время службы), раздававшая затрещины фаворитам, почтенным сановникам, фрейлинам и даже архиепископу Кентерберийскому, к тому же, отличавшаяся злопамятностью и мстительностью, едва ли способна была на душевные излияния вроде кабалетты «Ah! ritorna qual ti spero» (из «Роберта Деверё»).

Антонис Мор - портрет королевы Марии I Тюдор (1554)

Излишне подробно останавливаться на личности русского царя-реформатора Петра Великого (1672-1725), заметим однако, что к удивлению часто, западные композиторы, любили выводить его в комических операх. Среди прочего, император фигурирует в двух операх Доницетти («Петр Великий» и «Сардаамский бургомистр»), где образ Петра – типичный (по музыкальному языку) персонаж итальянской оперы-буффа.

портрет Петра I кисти Ивана Никитина (1721 год)

Другой исторический герой, чей музыкальный образ также не вяжется с известными фактами о нем – герцог Альба (а именно Фердинандо Альварес-и-Толедо, третий герцог Альба, 1507-1582). Аристократ из древнейшего испанского рода и видный военный тактик, отличавшийся железным характером и фанатичной преданностью Святой Католической Церкви, вошел в историю, как «душитель Нидерландов», мечом и огнем утверждавший в этой стране власть испанской монархии. Сотни и тысячи предательски казненных, замученных, истерзанных, по его приказам, людей, наконец, - портреты, на которых на зрителя смотрит мрачное лицо с пристальным холодным взглядом, - все это плохо согласуется с оперным образом герцога, который раскрывается в изумительной арии «Nei miei superbi guadi» (в опере «герцог Альба» Доницетти).

Антонис Мор - портрет герцога Альбы (1549 год)

И, в заключение, пара слов об «исторических героях» талантливого коллеги Доницетти – Джованни Пачини. В его опере «Карл Бургундский», кабалетта главного героя – Карла Смелого (1433-1477): «Un vano prestigio» – просто готовый саундтрек для мультфильма, но никак не характеристика сурового полководца времен Средневековья, упорно боровшегося за власть с оружием в руках. Другой не менее курьезный случай – опера «Мария, королева Англии», написанная на сюжет псевдоисторической драмы Гюго «Мария Тюдор». Английская королева Мария I (1516-1558), вошедшая в историю под зловещим прозвищем «Кровавая» (полученным за сожжения на кострах протестантов), женщина с упрямым и подозрительным нравом, фанатичная католичка, свято уверовавшая в свое призвание – возродить в Англии Истинную Религию, совсем не ассоциируется (ни музыкально, ни вокально) с образом нежно щебечущей мечтательницы, какой предстает в опере (в частности, в арии «La corona che cinge il mio crine»), особенно, если взглянуть на ее знаменитый портрет, кисти выдающегося нидерландского художника Антониса Мора.