Анна в кругу мифов

Вдоль линии занавеса проложены игрушечные рельсы. По ним едет маленький паровозик. Он пересекает просцениум и, словно обогнув кулисы и задник, выезжает опять. Так замыкается круг, внутри которого живут герои новой постановки Джона Ноймайера. «Анна Каренина» на музыку Чайковского, Шнитке и Кэта Стивенса продолжила ряд ноймайеровских обращений к литературной классике. Спектакль сочинялся сразу для трех трупп. Правом первой ночи еще летом воспользовался руководимый хореографом Hamburg Ballet. В ноябре новинку предстоит освоить Национальному балету Канады. Но московская премьера, случившаяся в конце марта, – не просто очередная остановка на пути. В Большом театре партию Анны станцевала Светлана Захарова – балерина, вдохновившая Ноймайера обратиться к Толстому.

Сотрудничество балетмейстера и артистки сложилось на редкость счастливо. С прозорливостью ювелира, гранящего алмаз, Ноймайер угадал и выявил не раскрытые до сих пор возможности исполнительницы. Он последовательно показал Анну, охваченную страстью, чувствующую себя падшей, окрыленную мечтами о новой жизни, разочаровавшуюся в них; свел героиню с Карениным, с Вронским, с сыном Сережей – и все это в танце, ведь именно через танец Захарова способна раскрыть любой образ. Со своей стороны, балерина углубила до символов многие бытовые мизансцены. Ее Анне достаточно было сесть рядом с мужем, чтобы мы увидели не просто жену, а соратницу, поддерживающую Каренина в государственной карьере. Ей достаточно было бросить беглый на страницы журнала, чтобы убедить в незаурядности своих интересов. Когда она входила в дом Облонских, пара мимолетных, едва уловимых движений свидетельствовала, что и сама Анна сознает, как неуместно ее великолепие оттеняет небогатый быт брата. Когда она подбегала к травмированному Вронскому, жесты предательски выдавали в ней леди, снизошедшую до мальчика. А если героиня ощущает неравенство отношений, то какая может идти речь о счастье? И княжна Сорокина появлялась в истории как материализация собственных комплексов Анны.

Конфликт острого ума и богатого духа, точное понимание своей роли и усталое разочарование в ней составляли зерно переживаемой Анной трагедии. Слишком молодая для того, чтобы смирить чувства, и слишком взрослая для того, чтобы безоглядно следовать за ними, оторвавшаяся от прежнего, допускавшего свободный выбор социального положения и не сжившаяся до конца с новым, где все подчинено нормам публичной благопристойности, не готовая на компромиссы и сбившаяся с прямого пути, она была обречена на блуждание в замкнутом кругу порывов и сомнений, на разрушающую счастье рефлексию, в итоге – на потерю всего. Пластика выброшенной на берег рыбины, предложенная Ноймайером для финальных сцен и с пугающей достоверностью воплощенная Захаровой, завершила сценический портрет героини. Ценный сам по себе, этот портрет служит стержнем, на который нанизано действие спектакля.

Литературный первоисточник, как всегда у Ноймайера, интерпретирован с точностью подстрочного перевода и с поэтической свободой парафраза. Сюжет Толстого воспроизведен в космополитичных формах современного быта. Крупный министерский чиновник в романе, в балете Каренин выступает перед избирателями. По принадлежащим Левину полям колесит настоящий трактор. Вронский вместо скачек играет в лакросс, и его помолвку с Кити Щербацкой празднуют на светской вечеринке. Все предъявленные постановщиком реалии ведут к нашим дням, но искать в спектакле какую-либо злободневность или обличительные тенденции бессмысленно. Ноймайеру важны не артефакты, а мифологемы европейской культуры. Из них он выстраивает картины одна другой восхитительнее. Согласная и обеспеченная жизнь Карениных, прекрасная молодость Кити и Вронского, благодушные мечты Левина на сене, под огромной луной, итальянский отпуск с подернутым облаками небом и вином на деревянном столе показаны без тени осуждения. Лишь изредка к авторской интонации подмешивается нотка иронии. О ней сигнализируют расставленные хореографом тут и там микроотсылки к своим прежним работам. В новом балете Левин наследует американский антураж и часть танцевальной характеристики Ленского из «Татьяны». Кити сопровождают на свадьбе подруги в розовом – двойники тех, с которыми шла навстречу зефирному счастью принцесса в «Русалочке».