Возвращение “Луизы Миллер”
В Большом театре России впервые за 150 лет поставили оперу «Луиза Миллер» Джузеппе Верди. Режиссер Георгий Исаакян перенес действие в современность, но оставил нетронутой саму идею произведения.
«Луиза Миллер» — один из первых в оперной литературе примеров социальной драмы. Крестьянка Луиза любит сына графа (прямо как в «Жизели»), но сословные правила не дают состояться их счастью. В финале оба умирают, а их отцы — пожилой солдат в отставке Миллер и граф Вальтер — остаются на земле, для того чтобы осмыслить свои ошибки.
Ставшая творческой лабораторией Верди, «Луиза» была создана накануне знаменитой оперной триады («Риголетто», «Трубадур» и «Травиата») и во многом предвосхищает их музыку. Так, стонущий мотив у кларнета из сцены письма в этой опере перекочует во вторую картину «Травиаты», а дуэт главной героини и ее отца станет прообразом такого же номера Риголетто и Джильды.
Очень интересно наблюдать и слушать, как Верди нащупывает свой новый стиль, который станет его визитной карточкой. В сочинении удачно сочетается новое и старое — на слух явно угадываются реминисценции из творчества Доницетти (колоратуры Луизы в 3-м акте напоминают о Лючии и одновременно предвосхищают Джильду), явно узнаются формы номеров опер Мейербера.
Написанное на сюжет трагедии Фридриха Шиллера «Коварство и любовь», пусть и значительно переработанной, это произведение открыло зрителю другого Верди. Настолько нового и смелого, что публика, присутствовавшая на премьере в 1849-м году, не смогла по достоинству оценить это творение. Обличающая по сюжету, но очень тонкая по музыке «Луиза», увы, была заслонена психологическим триллером своего времени «Риголетто», мистическим «Трубадуром» и нежно-трагической «Травиатой». На популярность оперы повлияла и цензура, которую отпугивали христианские мотивы сочинения. Упоминания о Боге и дьяволе, рае и аде тут доносятся из уст героев гораздо чаще, чем в других театральных творениях композитора. Божьей кары боятся Вурм и его управляющий, граф Вальтер, а Миллер и Луиза уповают на всепрощение Господа и его любовь к страдальцам.
Георгий Исаакян оставил схему сюжета этого произведения — богатые все так же презирают бедных: притесняют и издеваются над ними. Только теперь вместо аристократов и крестьян на сцене взаимодействуют чиновники и люди низкого достатка — Луиза здесь продавец-консультант в супермаркете типа IKEA, а ее отец — охранник там же. Однако ощущения, что режиссер продешевил, не возникает — все происходившее в спектакле выглядело грамотно и даже согласованно с музыкой. Недоумение и смех вызывают лишь появления уборщицы на сцене — она намывает полы на музыку увертюры и в момент молитвы Луизы.
В интервью накануне премьеры Исаакян обещал стереофонический эффект звучания хоров оперы. И он действительно был — хоры несуществующих в этой постановке крестьян пели, в основном, сверху (с балкона), а хор подчиненных Вальтера в прямом смысле вышел в зрительный зал. Первый элемент добавил определенную мистику постановке — получается, Луиза слышит голоса с небес? Видимо, таким образом режиссер показал возвышенность образа главной героини и ее христианскую жертвенность.
Действие оперы не ограничилось пребыванием в супермаркете: его интерьеры сменяет помещение в доме Вальтера, оформленное вполне в классическом стиле — с люстрами и алым занавесом, созданным художником Алексеем Трегубовым явно под впечатлением от занавеса Парижской Гранд-Опера (вот они как роскошно живут, буржуи!). Далее снова сопоставления: курилка современного магазина сменяется интерьером католического собора. Так что картинка оказалась не такой провокационной, как ожидалось.
Порадовало звучание оркестра под чутким руководством приглашенного дирижера Эдуарда Топчяна — похоже, он без ума от этой музыки и наслаждается ею в полной мере.
Не случилось откровения от Анны Аглатовой, которая исполняла роль Луизы. Партия сложна тем, что в трех актах героиня должна петь в разной манере. В первом действии требуется лирическая колоратура, во втором — голос должен быть более темным и земным, чуть ли не лирико-драматическим сопрано, а третий акт обязывает петь в доницеттиевской стилистике, бельканто. Разумеется, эту партию должна исполнять неординарная певица (вспоминается запись с потрясающей Ренатой Скотто). Аглатова, к сожалению, не совсем подходит на эту роль: у нее маленький и тихий голос, который не слышно даже на шестом ряду партера. Певице явно не хватает выразительности, хорошей актерской игры и даже элементарно сценического присутствия.
Партнер Аглатовой, приглашенная звезда, тенор Антонио Поли в партии Рудольфа,выступавший в Ла Скала, обладает огромным голосом, который для Новой сцены Большого оказался слишком громковат. И у артиста были проблемы с верхними нотами, за что искренне обидно — тембр-то хороший.
Убедителен кореец Саймон Лим в роли графа Вальтера — у него настоящий вердиевский бас.
Но и среди штатных солистов Большого театра все же нашлись певцы, способные осилить стилистику «Луизы». Абсолютной победой стало выступление Николая Казанского (холодный и циничный, «серый кардинал» Вурм) и Эльчина Азизова (страдающий и бесконечно трогательный Миллер, несчастный отец Луизы).
Текст: Филипп Геллер
Фотограф: Дамир Юсупов