Михаил Мессерер: "Сначала нужно разобраться с классикой"
Ныне художественный руководитель балета и главный балетмейстер Михайловского театра, в прошлом советский и британский танцовщик, Михаил Мессерер рассказал нам о премьере сезона балете “Золушка”, творческих планах и состоянии российского балета.
Ваша громкая премьера сезона – балет «Золушка». Как возникла идея воссоздать этот балет?
Балет “Золушка” – великая сказка, поставленная на гениальную музыку. Это название впервые появилось в нашем театре в 1977 году, но десять лет назад оно исчезло из репертуара, и мне кажется, что это упущение. С другой стороны, сегодня во всём мире дефицит полнометражных спектаклей, рассказанных виртуозным языком классического танца, и мне хотелось, чтобы у труппы был ещё один классический балет.
Выбирая спектакль для постановки, мы не могли не учесть, что в 2016 году отмечалось 125-летие Сергея Прокофьева, а в 2017-м – 110-летие Ростислава Захарова. Именно в его хореографии “Золушка” Прокофьева впервые появилась на мировой сцене – в Большом театре в 1945 году, где эта постановка затем была в репертуаре много лет. Так мне пришла в голову идея показать у нас именно захаровскую “Золушку”.
Раиса Стручкова и Михаил Лавровский в балете "Золушка"
Расскажите подробнее о процессе воссоздания хореографии?
Я видел этот спектакль в Большом театре и, как мне кажется, хорошо запомнил дух той постановки. Также мне посчастливилось не раз беседовать с Захаровым. Воссоздавая хореографию, я поднял много материалов в библиотеках и музеях, изучал фото, нашел короткие кинозаписи того времени. И, конечно,большим подспорьем в моей работе стал фильм балет “Хрустальный башмачок”, снятый режиссёром Александром Роу в 1960 году с прима-балериной Большого театра Раисой Стручковой в главной партии.
К моему огромному сожалению, некоторые фрагменты балета приходилось доставлять. К сожалению – так как лучше бы хореография сохранилась. Однако из опыта истории мы знаем, что “выжили” только те спектакли, которые были обновлены – вспомним “Жизель”, “Баядерку”, “Корсар”… Хочется верить, что наша постановка тоже спасла эту “Золушку” от забвения.
Хореографию Захарова нельзя назвать примитивной даже для нашего времени, но всё же она не революционная. Почему пришла в голову идея оставить хореографический текст нетронутым, но добавить в спектакль мультимедийные технологии?
Что касается хореографии Захарова, то, действительно, здесь старый добрый жанр классического балета. Мне очень важно, чтобы труппа развивалась, а ничто так не поддерживает уровень танцовщиков, как классика. Если танцевать чисто, то эта хореография трудная. Однако если сегодня она не кажется революционной, то для своего времени она была новаторской: так, все сцены, которые до Захарова, скорее всего, были бы решены с помощью пантомимы, он сделал танцевальными – например, “заставил” Мачеху танцевать на пальцах.
Над костюмами и декорациями нашего спектакля работали люди, которым я полностью доверяю, – художник Вячеслав Окунев и художник по свету Глеб Фильштинский. Они, как и я, уверены, что дизайн костюмов и декораций, придуманный Петром Вильямсом в 1945 году, ничуть не устарел. Однако сегодня можно всё сделать более технологичным – так, например, в нашей постановке появились 3D-декорации. Возможно, для некоторых зрителей это станет дополнительным стимулом для похода в театр. На мой взгляд, благодаря новым технологиям особенно удачной стала сцена путешествия Принца в поисках Золушки.
Над чем Вы сейчас работаете? Есть ли планы по воссозданию других балетов?
Сейчас работаю над тем, чтобы добиться финансирования нового спектакля – “Коппелии”.
Не было желания создать современный балет?
Сначала нужно разобраться с классикой – мне кажется, мои силы полезнее приложить именно сюда. А над современным балетом работает достаточно интересных людей.
Следите ли Вы за премьерами в других театрах? А за артистами? Как Вы находите талантливых танцовщиков? Или они Вас находят сами?
Слежу и за артистами, и за премьерами спектаклей. К счастью, сегодня спектакли можно смотреть и через Интернет, хотя я стараюсь смотреть спектакли вживую. Однако если возможности вырваться нет, то посмотреть постановку лучше online, чем никак. За артистами слежу очень пристально, езжу на различные просмотры и конкурсы. Иногда получается так, что мне нравятся те артисты, которых почему-то не берут в другие театры, иногда артисты сами предпочитают уехать в Михайловский. Много, конечно, приходит писем от артистов и из России, и со всего мира, которые хотели бы приехать и просмотреться. Некоторых принимаем.
Что для Вас самое сложное в Вашей работе? А что, наоборот, вдохновляет?
Самое сложное – уговорить вышестоящие инстанции выделить бюджет на спектакль. Это же и вдохновляет.
Откуда Вы черпаете силы для работы и открытия новых имён?
Силы сами как-то берутся – из внутренних ресурсов.
Спасибо большое за рассказ о премьере сезона. Скажите, а как Вы лично решили стать артистом балета? И, если возможно, расскажите о Вашей балетной семье и детстве.
Я родился в артистической семье, и, в общем, моя судьба была предопределена. Моя мама, Суламифь Мессерер, была прима-балериной Большого театра, и в балет меня отдала она. Отчасти ещё и потому, что в то время в Советском Союзе для мужчины не было более выгодной профессии. Быть артистом балета Большого театра означало получать хорошие деньги и иметь возможность повидать мир. А ведь тогда выехать за границу было сродни тому, чтобы слетать на Марс. Я не сопротивлялся маминому решению, но и не очень рвался в балет, однако в балетной школе мне понравилось. Так всё и началось…
Асаф Мессерер и Суламифь Мессерер в концертном номере "Пьеро и Пьеретта", 1932
Есть ли люди в мире искусства, которые на Вас повлияли?
Повлияли очень многие люди – практически все, с кем я сталкивался в жизни, видел и слышал в различных жанрах искусства, в философии, истории, науке.
Какой Ваш самый любимый спектакль?
Ну, если выбирать один, то это, наверное, “Жизель”.
Каким Вы видите состояние русского балета на сегодняшний день?
Я замечаю, что зрители теряют вкус к качественному исполнению. Из-за большого количества информации, которую люди ежедневно получают, многие, мне кажется, разучились концентрироваться на деталях. То, что называлось классическим танцем, медленно исчезает. Однако я надеюсь, что он всё-таки будет развиваться, а не исчезнет.
Фотографии: Михайловский театр