Три явления балетов Алексея Мирошниченко в Москве

С октября 2017 года по февраль 2018 года Пермский театр оперы и балета трижды выступил в Москве с гастролями балетных спектаклей хореографа Алексея Мирошниченко. В рамках фестиваля Context был показан балет «Жар-птица», 1 февраля в столице показали «Щелкунчик» с Натальей Осиповой, а уже через неделю труппа выступала с балетом «Золушка» на театральном фестивале «Золотая Маска».

Все три работы выдают руку одного мастера, а, вернее, целой команды: над всеми этими спектаклями вместе с Алексеем Мирошниченко трудились Альона Пикалова (художник-постановщик), Татьяна Ногинова (художник по костюмам) и Алексей Хорошев (художник по свету). При этом «Жар-птица» в число номинантов на «Золотую Маску» не попала (Балеты Стравинского, где наряду с «Жар-птицей» Мирошниченко также идет «Петрушка» Владимира Варнавы и «Поцелуй Феи» Вячеслава Самодурова, попали лишь в лонг-лист), а «Золушку» выдвинули на соискание премии в восьми номинациях. Судьба премьерного «Щелкунчика» определится только осенью.

Балет "Золушка". Фотограф Антон Завьялов.

Балеты Мирошниченко & Co объединяет размах авторской мысли. Режиссерски каждый балет продуман до деталей, великолепные разнообразные костюмы превосходят число артистов в несколько раз (например, по словам хореографа, в «Золушке» на переодевание иногда отведено всего 40 секунд), декорации и свет меняются так кардинально, как будто вместо пульта за кулисами стоит машина времени. В общем, при просмотре любого из этих балетов становится ясно, что в авангарде Пермского театра стоят люди решительные, творческие, деятельные и бесконечно талантливые. И это мы еще не упоминали худрука театра Теодора Курентзиса, чьи классические концерты собирают толпу фанатов, по энтузиазму не уступающую фанатам группы Metallica.

Алексей Мирошниченко – выпускник АРБ им. Вагановой 1992 года. Он работал в Мариинском театре сначала как артист, затем как хореограф-репетитор, после был приглашен в Нью-Йорк Сити Баллет в качестве хореографа-постановщика, а в 2009 году возглавил труппу Пермского театра. За этот насыщенный творческий период Алексей выработал собственный узнаваемый стиль, причем не столько хореографический, сколько режиссерский. При этом хореограф явно любит конкретику: его балеты помещены в определенный исторический контекст. Действие «Щелкунчика» развивается в 1892 году в императорской России, то есть в год, когда этот балет был впервые поставлен на сцене Мариинского театра, «Золушка» происходит в 1957 году, в год Фестиваля Молодежи и Студентов в Москве, а «Жар-птица» вообще покрывает собой весь XX век от современности до 1910 года – премьерного года балета.

Конечно, «Жар-птица» Мирошниченко выбивается из ряда сказочных сюжетов, так как в этом балете сюжет – понятие размытое. Хореограф проводит зрителя за руку сквозь 12 балетных «эпох» и предлагает угадать имена 12 культовых хореографов XX века: от современного Акрама Хана (широкие штаны выдают его «Священных чудовищ») до Михаила Фокина. Между ними просматривается «Вторая деталь» Уильяма Форсайта, «Весна священная» Пины Бауш и Мориса Бежара, «Lamentation» Марты Грэм, а также Баланчин, Голейзовский и другие. Главные герои сказки – Иван-царевич, Царевна, Кощей и Жар-птица – проходят сквозь годы и стили и в конце будто сходят с эскиза Леона Бакста. Костюмы – первое, что выдает аллюзии, хореография стилизована очень удачно и тоже прямо и понятно намекает на мэтров прошлого. Только декорации, этакое чудо инженерной мысли (разнообразные металлические «соты», кубы, горизонтальные и вертикальные линии и «облачка» полукругов), не особо связаны с происходящим на сцене, но в конце выстраиваются в гипотетический лего-Кремль, в который вписан триумфальный хэппи-энд Фокина. Конечно, стоит сделать небольшую оговорку: интеллектуал Мирошниченко здесь ориентировался на таких же интеллектуалов зрителей. В какой-то степени та часть публики, которая не увлекается историей балета и просто любит театр как досуг, осталась немного в стороне. С другой стороны, повышение образования зрителя – это благородная миссия, и здесь хореографа упрекнуть не в чем.

Фотография Антона Завьялова

Что касается «Золушки», то в этом балете всё работает на историю, четкую и понятную, как часы на Спасской башне Кремля. Часы, кстати, в балете есть: действие происходит в Москве, в Большом театре, где ставится балет Прокофьева «Золушка», и вокруг этой истории развивается человеческая драма. Молодой хореограф Юрий Звездочкин (его прототипом стал Юрий Григорович) ставит классический балет на солистку Веру Надеждину и приглашенного из Франции премьера Франсуа Ренара, которого позже обвиняют в антисоветской деятельности, высылают из страны, а Веру по подозрению в пособничестве отправляют работать из Москвы в Пермь. Неожиданная интерпретация классической сказки поначалу вызывала много вопросов, но в итоге получила невероятный отклик у зрителя, многие откровенно плакали, как после душераздирающего кино. Оркестр под руководством Теодора Курентзиса рвал сердца на части, и это сложно назвать авторским преувеличением: так Прокофьева исполняет только Пермь.

И такая «Золушка» есть только в Перми: с серыми залами Большого театра, золотыми декорациями балета в балете, с гэбистами, министром культуры Фурцевой и снимающим ботинок Хрущевым. В балете очень много персонажей, очень много действия, очень много костюмов – от простых тренировочных купальников до роскошных бальных платьев, много драмы и при этом не так уж много собственно танцев. Из хореографии в памяти остаются только прекрасные дуэты Золушки и Принца в «балете», Веры и Франсуа в Александровском саду и Веры и Звездочкина в Перми – все три с фантастическими поддержками и сложными техническими элементами. Все остальные танцы (а танцуют даже хмурые агенты КГБ) отходят далеко на второй план, так как на первом – сама история, надрывная, щемящая и очень теплая.

Наконец, в «Щелкунчике» Алексей Мирошниченко пошел по тому же пути и также встроил драматическую историю в определенный контекст. Конец XIX века, народные гуляния на площади, очертания Санкт-Петербурга, костюмы русской знати, на улице бакалейщики продают калачи, а Мари во сне является не принц, а гусар.

«Щелкунчик» так же густонаселен, как и «Золушка», в нем так же много пантомимы, но танцев уже не занимать. Центральной темой балета становится взросление Мари и исследование психологии юной девушки пубертатного возраста. Сюжет похож на традиционного «Щелкунчика», хоть немного и подогнан под реалии имперской России. Столичная семья дает званый ужин в Сочельник, Дроссельмейер – пожилой, но бойкий дядюшка – не столько развлекает, сколько управляет развлечением: по его призыву выносят импровизированную сцену, и родители разыгрывают домашний спектакль без всяких заводных кукол. Мари снится Щелкунчик-гусар, они влюбляются друг в друга и кружатся в танце в волшебном Блюменбурге, но сомнение Мари приводит к трагедии – чары рушатся, и возлюбленный превращается в бездушную игрушку. Правда, в конце Мари всё же обретает счастье. По воле случая Дроссельмейер знакомит ее со своим племянником, который как две капли воды похож на прекрасного юношу из сна.

Алексей Мирошниченко признался (и с этим нельзя спорить), что ставить новую классическую версию и без того классического спектакля – задача в разы более сложная, чем придумывать современный вариант. К сожалению, эту сложность невозможно не заметить: танцев в спектакле много, но многие из них довольно скучны, как например, кукольные дуэты во втором акте. Исключение составляет, разве что, Восточный танец – настоящая индийская Камасутра, которая выглядит ярко и соблазнительно и подтверждает идею о взрослении Мари.

Массовые танцевальные сцены хореографу, наоборот, удались. Очень красивый танец у Снежинок, которые в этом спектакле должны бы называться Льдинками. Они пугают героев своей колючестью и холодом и совсем не улыбаются. Из таких слово «Вечность» точно не собрать. Также оригинально поставлен вальс цветов. Так как действие сна происходит в Блюменбурге (Цветочном городе), то и танцуют здесь розы, лилии, пионы и лотосы, причем соло отдано четырем мужчинам: пока девочки сидят на колене и качают головой, мальчики делают высоченные заноски, прыгают в жете и крутят многочисленные туры.

Как уже было сказано, над спектаклем трудились всё те же герои – Альона Пикалова и Татьяна Ногинова. На их трудах держится фактически весь спектакль, и в нем они развернулись гораздо шире, чем в «Жар-птице» или «Золушке». Особенно заметен триумф пошивочного цеха. Костюмы каждого персонажа продуманы до мелочей, будь то гусарский мундир Щелкунчика или простой наряд городового, яркость красок иногда зашкаливает (мыши, например, кислотно-желтые и толстые, как хомячки). Каждую сцену хочется ставить на паузу и рассматривать, как старинную открытку.

В отличие от двух других балетов, «Щелкунчика» привезли в Москву без привязки к театральным фестивалям. Главным поводом для гастролей стало выступление мировой звезды балета и ныне примы Пермского театра оперы и балета Натальи Осиповой, которая совсем нечасто балует столицу своим присутствием. Было бы настоящим комбо присутствие в оркестровой яме Теодора Курентзиса, но оркестровая яма в тот вечер не предполагалась – балет показывали под фонограмму.

К сожалению, триумфальными эти гастроли назвать сложно из-за катастрофической неорганизации приглашающей стороны. Из-за заминки на досмотре труппа попала в КДС лишь за 2 часа до начала спектакля, поэтому никто не успел полностью проверить декорации и выставить свет. В итоге спектакль начался с двадцатиминутной задержкой, а антракт длился целый час из-за технических проблем. Ожидание было настолько утомительным, что зрители, обычно щедрые на овации в Кремле, довольно сдержанно следили за действием и выразили своё одобрение аплодисментами лишь после нескольких эпизодов и традиционно по окончании вечера. Тем, кто сидел сбоку, вообще было сложно оценить масштабы постановки: сцена Пермского театра в два раза меньше кремлевской, и для установки декораций в Кремле максимально выдвинули кулисы, сократив и без того ограниченный обзор. И если кому-то было плохо видно, то отсутствие программок с либретто, которые по какой-то причине вообще не поступили в продажу, еще сильнее подпортило впечатление.

Конечно, зритель не дурак и без программок знает, что такое «Щелкунчик», тем более тот зритель, который намеренно покупал дорогие билеты на выступление Осиповой и имел представление о том, что именно он будет смотреть. К слову, в тот же вечер было запланировано выступление Светланы Захаровой в Большом театре в «Спящей красавице», которое в последний момент отменилось, тем самым дав повод оставшимся балетоманам бежать в Кремль «на Наташу».

Наташа не подвела. С первого появления на сцене и до конца поклонов прима была полностью поглощена своей ролью. Ее Мари – подросток, вполне способный влюбиться и помечтать о взрослых отношениях. В отличие от классических версий Вайнонена и Григоровича, героиня балета Мирошниченко не готова мириться с тем, что счастье было возможно лишь во сне, и искренне переживает разлуку со своим возлюбленным из Блюменбурга. Сцена ее горьких слез над куклой Щелкунчика под драматичную музыку адажио – это самый сильный момент во всем балете. Наташа изобразила своё отчаяние до безобразия натурально, а, как известно, настоящее горе не так красиво, как его рисуют в романах. Па-де-де с Никитой Четвериковым смотрелось интересно, причем не только благодаря успешным вариациям, но и драматургии и образам артистов. Рядом с по-голливудски красивым и аристократичным Никитой Наташа играла бойкую девчонку, которая представляла из себя взрослую и независимую героиню, почти что Шурочку Азарову, готовую взять саблю и пойти на французов. Пока Никита с присущей ему принцевской нежностью парил над сценой, Наташа, как ураган, неслась в круге шене и резво и резко колола воздух пуантами.

К слову, это не первая работа Алексея Мирошниченко, в которой танцует Наталья Осипова. На дягилевском фестивале в мае 2017 она участвовала в премьере вышеупомянутой «Жар-птицы». Возможно, роль Веры Надеждиной в «Золушке» тоже бы ей очень подошла. Не исключено, что ее бешеная энергия внесла бы еще больше красок в этот и без того эмоциональный балет. Москва же увидела Наташу в роли Мари, и можно смело заявить, что Осипова очень гармонично смотрится в режиссерских находках Мирошниченко.

Вместо эпилога хочется сказать, что в Перми происходят необъяснимые прекрасные вещи. Там рождаются оригинальные спектакли, каких давно не ставили в Москве. Туда едут звезды мировой величины. Москвичи уже давно летают в Пермь на премьеры и фестивали. Поэтому приезд Пермского театра в Москву и возможность в такие короткие сроки посмотреть три чудесных балета – это настоящий подарок судьбы. Остается только пожелать Алексею Мирошниченко и его команде новых интересных задумок и исполнений, чтобы поскорее увидеть очередной балетный блокбастер.