Сайоа Эрнандес: "Если бы я не была певицей, я бы сделалась оперным режиссером"

Сегодня испанское сопрано Сайоа Эрнандес с огромным успехом выступает на лучших сценах мира в «кровавых» партиях лирико-драматического сопрано. В ее репертуаре – сложнейшие роли в операх Верди, Беллини, Доницетти, Пуччини, Джордано. В интервью «Voci dell’Operа» певица рассказала о своем пути в профессию, о знакомстве с Монсеррат Кабалье, а также о том, как она работает над новыми партиями.

Как и когда Вы поняли, что Ваше призвание – это оперное пение?

Я начала заниматься пением в девятнадцать-двадцать лет. Тогда я изучала в университете право и там же пела в хоре, посещала уроки по музыкальной грамотности, по истории музыки, вокалу. Именно там я встретила своих первых педагогов, в том числе главного хормейстера нашего коллектива. Наш хор был не был профессиональным, но его уровень был высокий, а репертуар, который мы исполняли, – серьезным. Я сразу влюбилась в пение, хотя раньше пела только дома, посещала все уроки и в какой-то момент даже перестала ходить на основные университетские пары. Мои педагоги посоветовали мне уйти из университета и посвятить себя пению. Я боялась, что было слишком поздно, но меня уверили, что двадцать лет – идеальный возраст, чтобы начать учиться вокалу. Так я полностью изменила свой путь. Я поступила в университет на программу по музыкальной педагогике, брала частные уроки, а также училась в консерватории. В испанской консерватории, однако, уровень преподавания меня не устроил, поэтому в итоге я сосредоточилась на частных занятиях.

Расскажите подробнее о тех людях, которые оказали большое влияние на Ваше становление. Известно, что Вы много работали с Монсеррат Кабалье.

Для меня работа с Кабалье стала невероятным опытом: не только профессиональным, но и личностным. Великая певица всегда относилась к своим ученикам как к членам своей семьи, за что мы ей были очень благодарны. Я начала заниматься с Кабалье, когда победила на вокальном конкурсе Мануэеле Аусенси в театре «Лисео» в Барселоне: тогда в жюри сидел ее брат – Карлос Кабалье. Именно он сказал мне, что примерно через год я должна дебютировать в Катании в «Норме» Беллини. В жюри также была сопрано Мирна Лакамбра, работавшая в театре и сотрудничавшая с великими певцами, вроде Джакомо Арагаля, Елены Образцовой и многих других. Она предложила мне дебют в «Пирате» сразу после «Нормы».

Итак, Карлос Кабалье связал меня с Монсеррат, и я выучила обе партии под ее руководством. Это был фантастический опыт: ведь мы прорабатывали не только технические моменты, но и интерпретацию, стиль, фразировку. Также я посещала все ее мастер-классы: Монтсеррат тогда еще пела и свободного времени у нее было не так много. На уроках всегда говорила о дыхании, об опоре звука, о том, как ею правильно пользоваться. Помню, как я просила ее научить меня петь pianissimi! А она отвечала: «Это же так просто!» И все показывала, разъясняла. Когда мы работали над «Нормой», она пела со мной Адальжизу: мой муж, присутствовавший на занятиях, был очарован! Это был голос, который будто бы спустился с небес.

Какие еще интересные советы Вы получили от Кабалье? Ваша манера пения очень отличается от вокала большинства современных певиц, будто напоминая нам об утерянной традиции романтического сопрано XIX столетия: настолько прекрасны и насыщенны нижние грудные ноты, а верхние звенят настоящим squillo.

Кроме Кабалье, которая полностью изменила мое представление о технике, я также работала над вокалом со своим мужем. Кроме того, я всегда старалась ориентироваться на лучших исполнительниц прошлого. Из певиц старой школы я обожаю Розу Понселле. Часто слушаю и более легкие голоса, а также теноров, баритонов и, конечно, меццо-сопрано. Я обожаю Елену Образцову, для меня это высочайший уровень: когда она поет, кажется, будто все ей дается очень просто. Моей целью в профессии всегда было сделать так, чтобы то, за чем стоит много работы, слушателю казалось легким. Голос должен быть ровным, без «ухабов», внизу, наверху и на центре, а также на нотах «пассаджо», особенно при переходе из нижнего к среднему регистру. Я очень много над этим работаю, потому что это очень уязвимый момент у сопрано моего типа: в репертуаре XIX века, который я пою, очень много написано именно в этой зоне. Без технической оснащенности в этом участке голоса возникает много проблем, кроме того, приходится бороться с оркестром, который у того же Верди гораздо более плотный, чем у более ранних композиторов. Мне эта манера пения всегда нравилась, и я пыталась ею овладеть, хотя и не без риска, ведь я понимаю, что многие сегодня не привыкли слышать такие голоса, и некоторые люди могут не оценить.

Поговорим подробнее о Вашем репертуаре. Обычно Вы поете вердиевские партии, некоторые оперы бельканто, немного веризма. Есть ли в планах какие-либо новые партии – возможно, из принципиально нового стиля?

В моих публикациях в Instagram я часто использую хэштэг mipiacedebuttare (прим. ред. – «Мне нравится дебютировать» с итал.) – я обожаю новые роли! В последние пять состоялось очень много моих дебютов. В этом году по понятным причинам ничего нового я пока не спела, а в прошлом дебютировала в целых пяти операх. Из интересующего на будущее – некоторые партии в редко исполняемых ранних операх Верди, а также «Дон Карлос», «Сила судьбы». Еще мне очень хотелось бы еще раз выступить в «Норме», а из Доницетти когда-нибудь мечтаю спеть трех королев… но посмотрим, будет ли это кому-нибудь интересно. Из Пуччини – Манон Леско, Минни в «Девушке с Запада», которую, кстати, мне уже предлагали много раз, но я пока не взялась. Вообще, есть также много ролей, который я точно буду петь в будущем, но пока моя душа к ним не лежит – например, Сантуцца.

Расскажите, как Вы готовите новые партии. Слушаете ли Вы чьи-то записи или сначала все выучиваете самостоятельно?

Сейчас я стараюсь никому не подражать, когда «делаю» партию. Поэтому, когда я нахожусь на стадии разучивания, я работаю только с клавиром, а слушать других начинаю уже после, чтобы услышать интересные находки, оттенки – ведь все певцы совершенно разные, непохожие друг на друга. Но когда я была начинающей певицей, конечно, я постоянно слушала интерпретации других сопрано. Думаю, что оперным певцам стоит обязательно слушать других исполнителей: как из прошлых эпох, так и из нашего времени. Если есть возможность послушать живой спектакль, тем лучше: запись – совсем другое дело. Живьем можно гораздо лучше понять, как пользуется своим голосом певец. Когда я хожу слушать коллег, мои связки «поют» вместе с ними, я все чувствую внутри себя.

А какие Ваши любимые оперы – из тех, которые часто исполняете?

Те, что я должна была петь в этом году! «Бал-маскарад», «Джоконда», которые я собиралась исполнить в «Ла Скала», – в числе моих любимых опер. Особенно последняя – когда я впервые услышала оперу Понкьелли, сразу поняла, что она навсегда останется в моем репертуаре. Еще мне очень нравится «Андре Шенье», а из более редких партитур – «Франческа да Римини» Дзандонаи. Также в моем сердце навсегда останутся «Норма» и «Пират», хотя я не знаю, когда смогу их повторить на сцене.

Вы упомянули миланский «Ла Скала». Многие говорят, что в современных реалиях он постепенно утрачивает репутацию главного в мире оперного театра. Что Вы думаете об этом?

«Ла Скала», как мне кажется, навсегда останется храмом оперного искусства, ведь это театр, глубоко связанный с историей и культурой итальянского народа. Даже в наше время достаточно посмотреть, как люди следят на открытием сезона! Это событие не только музыкальное, но и общественное. Конечно, в мире существует множество других театров с великими традициями, но именно «Ла Скала» – «сердце» родины оперы. Он служит примером для оперных домов по всему миру: ведь все, что там происходит, так или иначе отражается и на других театрах.

Вернемся к Вам и к Вашей карьере. Расскажите, в чем сложности профессии оперной певицы?

Очень часто, особенно на начальном этапе карьеры, возникают сложности с поиском подходящего агентства. Приходится очень много прослушиваться и быть готовым к отказам. Главное в этих условиях – постоянно быть подготовленным: в наше время, если певец выходит в профессиональную жизнь, необходимо постоянно постоянно находиться в тонусе, всегда выкладываться на сто процентов, а также уметь приспосабливаться к любым творческим условиям. Дело идет не только о вокально-технической стороне, но, конечно, и о психологической, личностной.

Последние месяцы для всего мира оказались крайне сложными: из-за пандемии закрылись все театры, концертные залы, и артистам пришлось соблюдать карантин. Как у Вас прошло время самоизоляции?

Для меня это время стало особенным. Вначале я восприняла его как долгожданную паузу: мне очень нужен был отдых. К счастью, я живу за городом: мы с мужем купили дом четыре года назад. Из-за моей интенсивной карьеры и постоянных поездок мы никак не могли его «обжить», заняться домашними делами – наконец-то такая возможность представилась! И, конечно, много времени подумать о важных для меня вещах, решить для себя, как я буду дальше творчески развиваться. Ведь когда поешь спектакль за спектаклем, времени на размышления не остается совсем! Отмечу, что я почти не пела – и теперь очень хочу снова выступать! Конечно, нужно настроиться, войти «в колею», ведь меня ждут ответственные дебюты.

Если бы Вам надо было выбрать другую профессию, кем бы Вы стали?

Кем только я не мечтала стать в детстве! Сложно сказать, что бы я выбрала сегодня… Я обожаю готовить, могла бы стать поваром (смеется). Хотя, пожалуй, если бы я не была певицей, я бы сделалась оперным режиссером. Конечно, это сложнейшая профессия, но она действительно стоит того!