Нино Мачаидзе и блеклая “Травиата” в Берлине
Как сообщает статистика, именно "Травиату" Джузеппе Верди чаще всего ставят в оперных театрах в наше время. И если на премьере в Париже в 1850 году эту оперу ждал полный провал, то сейчас она любима миллионами слушателей. Думаю, не будет преувеличением сказать, что каждый ценитель оперы смотрел и слушал это произведение более десятка раз. Беря во внимание данное положение вещей, неудивительно, что от любой новой постановки "Травиаты" такой подготовленный зритель ожидает чего-то нового и свежего.
К сожалению, про "Травиату" Дитера Дорна, которая прошла 29 апреля в Staatsoper Unter den Linden в Берлине можно сказать только то, что она ничем особенным и новаторским не отличилась. Данная постановка представляет собой типичную режиссерскую трактовку истории любви и смерти дамы-полусвета: с переносом времени действия, с весьма непривлекательными нарядами для Виолетты (чаще всего это ночная рубашка, которая сменяется одним и тем же вечерним платьем), со статичными серыми декорациями и со страдальческой смертью на полу в финале. Единственная более или менее интересная находка режиссера, которую стоит отметить, - это зеркало в комнате Виолетты, которое представляет собой некий потусторонний мир, Зазеркалье, в котором мы видим связанные тугим узлом фигуры людей. Именно к ним присоединяется героиня после смерти, разумеется, предварительно изрядно покатавшись по полу. К сожалению, это вялое действо не спасла и потрясающе красивая Нино Мачаидзе, которая исполняла главную партию. Складывалось ощущение, что она и ее партнер Пене Пати (Альфред) впервые встретились только на сцене (кстати, такое в Европе происходит весьма часто), а потому никакого притяжения и какого-либо намека на близкую связь между их героями не наблюдалось.
Вокально певица также не произвела блестящего впечатления. Как ни странно, несмотря на замечательно полнозвучные верхние ноты, которые ей удавались с незаурядной легкостью, основная часть партии в среднем регистре звучала шатко, неприятно, с металлическим звуком и отсутствием опоры. Удивительно, как такое возможно, но факт остается фактом.
Пене Пати был весьма неплох вокально: он не кричал и не форсировал и ничем вопиюще негативным не выделялся, за что тенора следует похвалить, однако общее блеклое состояние данной постановки распространилось и на него, а потому какого-то особого удовольствия от его пения я также не испытала.
Пожалуй, стоит выделить Альфредо Даца, который исполнял партию отца Жермона. Хотя эта роль и не располагает к бурному слезовыживаманию, она была спета на весьма высоком уровне, ровно и свободно.
Этот вечер в опере, к сожалению, стал практически разочарованием - редко со мной бывает, что я испытываю столь скудный спектр эмоций, тем более, от одной из любимейших опер. Пожалуй, хочется, чтобы режиссеры перестали изобретать велосипед и предлагать новое видение там, где это уже практически невозможно, а показали зрителям просто красивую и искреннюю трактовку шедевра Верди, которой хотя бы можно полюбоваться без раздражения, скуки и оскомины.
Текст: Юлия Пнева
Comments