Дебют Аиды Гарифуллиной и психопатичная «Турандот»
В Берлинском театре Staatsoper Unter den Linden состоялась премьера оперы Пуччини «Турандот» под управлением Зубина Меты. В постановке Филиппа Штёльцля принимали участие Елена Панкратова, Юсиф Эйвазов, Рене Папе и Аида Гарифуллина, которая исполнила партию Лю впервые в своей карьере.
Режиссёр постановки решил отойти от приторно-сладкой версии любви безызвестного принца и жестокой принцессы, которую обычно предлагают зрителям, и показал отношения героев так, как они видятся по рассыпанным в тексте либретто намёкам.
Калаф изображён в данном спектакле как психически нездоровый человек, одержимый образом Турандот, которую он даже не воспринимает как женщину из плоти и крови. Он видит куклу, управляющую государством (что также весьма символично), и влюбляется в неё, чувствуя исходящий от неё «особый аромат». Его нисколько не волнуют те злодеяния, которым он становится свидетелем, и не тревожат мольбы близких, взывающих к его разуму.
Умственное помешательство героя подтверждается и тем, что во время дуэтов с Турандот Калаф постоянно взаимодействует только с куклой, трогая её, нюхая её волосы и рассматривая красивые черты её лица. Даже когда появляется сама Турандот и снимает с себя парик, обнажая свой голый череп и человеческое нутро («две ноги и две руки», как у всех нас), ничто не меняется в настрое Калафа, который и не глядит на неё, продолжая проводить различные манипуляции с той самой куклой, теперь уже оголенной до скелета.
Стоит сказать, что подобные действия производят удручающее впечатление и настолько реалистичны и болезненно девиантны, что кажется, будто зритель наблюдает за поведением душевнобольного маньяка, который вот-вот вступит в половые отношения с оторванными ногами куклы и другими частями её разрозненного тела.
В финале оперы Турандот хотя и признаётся в любви Калафу и позволяет заключить себя в объятия, несмотря на это, она, непобеждённая и неосквернённая, умирает на глазах изумлённых подданных после принятия яда.
Как жаль, что подобная психопатия часто трактуется другими оперными режиссёрами как история великой любви и духовного преображения. Как страшно, что в этом умопомрачении нам видится здоровое человеческое чувство.
Что касается вокального стороны исполнения, то в данном спектакле были хороши Рене Папе, Елена Панкратова и Аида Гарифуллина.
Рене Папе создал образ настоящего дряхлого старца, проявив удивительный актёрский талант и владение своим телом, что позволило ему двигаться как настоящий немощный слепец, нуждающийся в помощи и заботе. Вокал певца был безукоризненно трогателен в разговорах с Калафом и стабилен на протяжении всей оперы.
Елена Панкратова провела свою партию ровно и, казалось бы, безусильно, хотя мы знаем, каким стенобитным голосом должна обладать Турандот. Эта роль создана для этой певицы и удивительно, что сопрано такого уровня не так уже известна. Также стоит отметить смелость артистки, которая не побоялась показаться безобразной и уродливой в трактовке образа принцессы, предложенной Штёльцлом.
Роль жертвенной и нежной Лю идеально подошла Аиде Гарифуллиной. Моменты задушевных признаний Лю в беседе с Калафом звучали особенно проникновенно в исполнении сопрано, хотя порой казалось, что она слишком форсировала свой голос в драматических эпизодах, ломая красоту мелодической линии чрезмерным надрывом. Зато можно отметить великолепное диминуэндо певицы, её пиано и пианиссимо, владение дыханием и сохранение здорового голоса даже в режиме нашего бешеного времени.
Калаф в исполнении Юсифа Эйвазова смотрелся неплохо. Не имеет смысла перечислять все вокальные недостатки певца, о которым многим и так известно, но могу сказать, что тенор является далеко не самым плохим представителем певческой братии. Мне доводилось слышать певцов и похуже. Порой и в его вокале можно было найти светлые моменты и порадоваться красоте его голоса, который порой, конечно, срывался на крик и звучал зажато и «заваленно».
Премьера наконец-то состоялась, поэтому советую увидеть новую постановку и оценить дебют Ольги Перетятько, которая будет исполнять партию Лю, до конца этого сезона. Правда, я очень не рекомендую этот спектакль чувствительным людям, для которых подобное психопатическое действо может стать шоком и разочарованием. К сожалению или к счастью, эта постановка и опера в целом не имеют ничего общего со сладкими грёзами о вечной любви, которая побеждает и смерть.
Текст: Юлия Пнева
Фотограф: Matthias Baus, Staatsoper Berlin