Оксана Скорик: "Я чувствую, что могу и должна больше"

Говоря про Оксану Скорик, обычно упоминают восхитительные линии или фильм «Прекрасная трагедия». Но об этой балерине известно намного меньше, чем она того заслуживает, и сегодня Оксана приоткроет нам тайны своего мира в искусстве. Бывает, что рождаются те, кому предначертано стать балериной из будущего. Вы осознаёте, что Вы одна из самых талантливых молодых балерин в мире? На самом деле ничего подобного я не осознаю. В мире безумное количество очень талантливых, способных, одаренных танцовщиков! Балетное искусство стремительно прогрессирует, даже не знаешь, что же люди смогут делать через десять лет! Но я всё-таки надеюсь, что буду идти в ногу со временем. Я работаю на свой максимум,и редко сравниваю свои возможности с чьими-то другими. О вас говорят, что Вы сложная балерина, Вы легко раздражаетесь? Без характера в профессии "артист балета" делать нечего. Нужно упорство, трудолюбие и внутренний напор даже иметь наглость желать танцевать какую-то партию. Да, я требовательна к себе, и порой так же к партнерам, пианистам... Конечно, я расстраиваюсь, если пробуешь и пробуешь, а оно все не получается. Но важен ведь результат. Мы все ради него и работаем в зале. За все эти годы в Мариинском театре произошел колоссальный прогресс в Вашем исполнении и технически, и в актерской игре. Уверенность в себе пришла постепенно или после какого-то события? В училище у нас было очень мало практики. Те редкие выходы на сцену в роли пажика в "Спящей красавице" в оперном театре не смогли придать уверенности в собственных силах. На втором курсе только пошли вариации на конкурсе и небольшие сольные партии в школьных спектаклях. Для меня это всегда было каким-то значимым событием с лозунгом "дожить до конца". Притом я даже не могла понять, какие же чувства я испытывала при выходе на сцену. Просто было очень страшно. Даже когда пришла в Мариинский театр и весь первый сезон участвовала только в кордебалете, страха меньше не стало. А потом первые сольные выходы воспринимала как манну небесную, как одноразовую акцию, не осознавая всю суть партий, которые мне давали. Возможно, в один момент такой "страх и ужас" перед сценой ушел... это была “Жизель” с Тимуром Аскеровым. Для него тогда это была премьера, и я за него переживала больше, чем за себя. Поэтому за кулисами меня трясло, но, выйдя из-за двери домика Жизели, я поняла, что истинно счастлива. Что не играю на сцене любовь, а танцую её по-настоящему. И что так и должно быть. Пожалуй, только после Московского конкурса в 2013 году удалось избавиться от "оков страха перед зрителем". Там я обрела новый опыт и друзей. Определила, что для меня главное в профессии,ч ем я могу удивить и порадовать зрителя. После того конкурса мне уже ничего не страшно… Болят ли у Вас ноги? Сложно ли Вам делать утренний класс? Ноги... Иногда болят так, что идти не могу. Но это бывает крайне редко. У каждой роли есть свои особенности, работают разные группы мышц: когда руки и спина (Лебединое озеро), когда бёдра (Баядерка), когда больше икроножные... Самая неприятная боль может быть, только если работаешь с травмой. Повреждение целостности связок, мышц или сухожилий - уже проблема. Но как говорила мой педагог в училище, все травмы от неправильной работы. До сих пор вникаю в суть сказанного. Артисты балета - странные люди, без боли не могут жить. На утренний класс прихожу в зал за час. Это уже просто привычка. Не могу сказать, что с особым энтузиазмом встаю утром с кровати, но, скорее, просто понимаю, что надо, так надо. Мышцы нужно подготовить, настроить к нагрузке. Я закачиваю ноги для того, чтобы не работать "на данных". Для меня это важно. И на класее работаю по максимуму. Не просто греюсь, а занимаюсь воспитанием своего аппарата.

Оксана Скорик в балете "Лебединое озеро", фотограф Наташа Разина.

Как Вы преодолеваете волнение на сцене? Какие спектакли самые волнительные и почему? Сейчас я волнуюсь и нервничаю, если предстоит премьера новой роли. Когда не знаешь ещё, как правильно распределить силы, как стоят декорации, как играет свет. Когда все новое, и детали могут удивить неожиданностью. Вообще небольшой нерв должен быть. Открывается что-то, что даже на репетиции не имело место, было скрыто в глубине. Хочется максимально правдоподобно всё рассказать, наполнить смыслом каждое движение и дать ему слово. Самая физически сложная партия Одетта-Одилия. Всегда. Каждый спектакль, как под электрическим напряжением. Кто Ваш педагог в Мариинском театре? Поступив на работу в труппу Мариинского театра, мне почти сразу поставили репетитора Аюпову Жанну, заместителем художественного руководителя был Махар Хасанович Вазиев. Мы работали над простыми вещами: Жанна прививала мне петербужский стиль. Работали почти по ночам, так как сама она ещё танцевала, а я стояла в кордебалете. Так прошло пол года. Вазиев уехал в Милан, был сложный период в труппе, всё менялось и перестраивалось по видению Фатеева. Со второго сезона меня отдали в чудотворные руки Евтеевой Елены Викторовны. Самый замечательный человек, вот уже седьмой сезон мы работаем вместе. Совмещать кордебалет и готовить сольные па